22:22 «Зверобои» против «Пантер» | |
  Курская битва, 70-летие которой отмечается в этом году, вошла в историю как одно из самых кровопролитных танковых сражений Второй мировой войны. Авторы настоящей публикации не ставят целью ещё раз перечислять известные факты об этой жестокой схватке летом 1943 года. О ней написано много исследований и воспоминаний, в том числе советскими маршалами. Нам хотелось бы обратить внимание на некоторые малоизвестные обстоятельства тех событий. Споры о том, наступать или обороняться на этом главном участке фронта, шли ещё с апреля 1943 года как в немецком, так и в советском командовании. Генералы вермахта предложили Гитлеру два варианта: «реалистичный» - продолжение активной обороны на Курско-Орловском выступе и «оптимистический» - нанесение удара по выступу с двух направлений. Второй вариант - план наступательной операции, получившей у немцев кодовое название «Цитадель», - Гитлером был поддержан, но отложен на два месяца под предлогом необходимости пополнить войска новейшей техникой, чтобы создать гарантированный перевес в силах. Было две точки зрения у советского командования. Маршал Жуков в своей книге описывает это так: «Несколько иначе смотрел на складывающуюся ситуацию генерал армии Н.Ф. Ватутин. Не отрицая оборонительных мероприятий, он предлагал Верховному нанести противнику упреждающий удар по его белгородско-харьковской группировке. В этом его полностью поддерживал член военного совета Н.С. Хрущёв. Начальник Генштаба А.М. Василевский, А.И. Антонов и другие работники Генштаба не разделяли такого предложения военного совета Воронежского фронта. Я полностью был согласен с мнением Генерального штаба, о чём и доложил И.В. Сталину. Однако Верховный сам всё ещё колебался - встретить ли противника обороной наших войск или нанести упреждающий удар. И.В. Сталин опасался, что наша оборона может не выдержать удара немецких войск, как не раз это бывало в 1941 и 1942 годах. В то же время он не был уверен в том, что наши войска в состоянии разгромить противника своими наступательными действиями. После многократных обсуждений примерно в середине мая 1943 года И.В. Сталин наконец твёрдо решил встретить наступление немцев огнём всех видов глубоко эшелонированной обороны, мощными ударами авиации и контрударами оперативных и стратегических резервов. Затем, измотав и обескровив врага, добить его мощным контрнаступлением на белгородско-харьковском и орловском направлениях, после чего провести глубокие наступательные операции на всех важнейших направлениях». * * * Немцы собрали к Курской битве, по их данным, 2.000 танков (по советским сведениям, 2.772). Кроме своих основных танков T-III (броня – 30–20 мм, пушка – 37 мм) и T-IV (броня – 80–30 мм, пушка – 57 мм), они собирались применить в Курской битве новейшую бронетехнику - танки T-VI «Тигр» с бронёй 100 мм и пушками ранее не применявшегося калибра 88 мм, T-V "Пантера" с бронёй 85 мм и 75-мм пушкой, САУ «Фердинанд» с невиданной 200-мм лобовой бронёй и 88-мм пушкой с удлинённым стволом, а также трофейные советские Т-34 и КВ. Немцы «по-хозяйски» использовали танки советского производства, захваченные в первые месяцы войны. Напомним, они дважды брали Харьков, а ХПЗ (Харьковский паровозостроительный завод) - родина танка Т-34. После оккупации немцами был организован там ремонт танков, в том числе трофейных. Наша справка. В вермахте трофейные Т-34 получили обозначение PzKpfw.747(r). Они имелись на вооружении подразделений 1-й, 8-й и 11-й танковых дивизий и дивизии СС «Рейх» (её 8 танков Т-34 участвовали в битве под Прохоровкой). Готовились немцы прицельно уничтожать советские танки и с помощью авиационных пушек и для этого установили на самолёты «Хеншель-129», «Фокке-Вульф-190» и «Юнкерс-87» зенитные 37-мм и даже 50-мм пушки. Для истребителей Me-109 была разработана методика вертикального пикирования на танки и САУ, завершающегося прицельным бомбометанием. Советские войска имели 3.600 танков (по Жукову, немцы считали, что им противостояло до 5.000 советских машин). На вооружении советских войск в это время было несколько машин: средний танк Т-34-76 (лобовая броня - 45, бортовая - 40 мм, пушка - 76 мм), который являлся самым массовым танком, участвовавшим в Курской битве (70 процентов всех танков); лёгкий танк Т-70 (броня - 35-15 мм, пушка - 45 мм, 20-25 процентов) и небольшое количество (5 процентов) тяжёлых танков КВ-1C и КВ-1 (броня - 75-40 мм, пушка - 76 мм).  С советской стороны также принимали участие самоходные артиллерийские установки: 2 полка (24 машины) СУ-152 «Зверобой» (броня - 75-60 мм, пушка - 152 мм), 7 полков (84 машины) СУ-122 (броня - 45-40 мм, пушка - 122 мм) и несколько десятков полученных по ленд-лизу тяжёлых английских танков «Черчилль» (броня - 76-102 мм, пушка - 57 мм). После сравнения боевых возможностей этих танковых армад становится очевидно преимущество немцев - их тяжёлая бронетехника была способна пробивать прицельным огнём лобовую броню любого советского танка на дальности до 2 км. В то время как лишь часть советских танков могла это сделать, и то приблизившись к ним на расстояние 200-400 м. А 45-мм пушка (составлявшая половину всей советской противотанковой артиллерии) вообще не могла пробить её. * * * В первый день Курской битвы, 5 июля 1943 года, в кабинете Сталина состоялось почти двухчасовое совещание членов ГКО и конструкторов военной техники. На него были приглашены командующий ВВС маршал авиации Новиков (с главным инженером ВВС генерал-лейтенантом Репиным, начальником Научно-испытательного полигона авиационного вооружения ВВС генерал-майором Гуревичем и командиром отряда лётчиков-испытателей НИПАВ майором Звонарёвым), начальник ГАУ генерал-полковник Яковлев (с начальником Артиллерийского комитета генерал-лейтенантом Хохловым). Участвовал также председатель технического совета Наркомата вооружения Сатель. Таким образом, присутствовали лишь люди, отвечающие за создание и испытание артиллерийского и ракетного вооружения Сухопутных войск и авиации. Стоит отметить, что даже в уникальном издании «На приёме у Сталина. Тетради - журналы записи лиц, принятых И.В. Сталиным» два участника совещания - Хохлов и Звонарёв - идентифицированы ошибочно, а ещё два участника - Рашков и Чарнко - вообще не опознаны. На совещание была приглашена группа конструкторов оружия. Назовём их. Глухарев - начальник и главный конструктор ОКБ-16, разрабатывавшего авиационные пушки. (Тот самый, что спас и довёл до серийного изготовления первую в мире автоматическую 37-мм авиапушку 11-П-ОКБ-16, созданную Таубиным и его соавтором Бабуриным, арестованными 16 мая 1941 года «за разработку вражеской пушки».) Шпитальный - начальник и главный конструктор ОКБ-15, разрабатывавшего авиационные пушки, участник разработки автоматической пушки ТНШ-20 (танковая Нудельмана – Шпитального) для танка Т-60 и Т-70. Грабин - начальник и главный конструктор Центрального артиллерийского КБ, разрабатывающего противотанковые и танковые пушки, создатель 57-мм ЗиС-2 и 76-мм ЗиС-З. Чарнко - начальник и главный конструктор ОКБЛ-46 (позже КБ-10 - НИИ-88), разрабатывающего специальные десантные безоткатные авиапушки «ЧК» (Чарнко – Комарицкий). Продолжатель дела конструктора-изобретателя Курчевского - создателя первых в мире безоткатных орудий. Костиков - начальник и главный конструктор Государственного института реактивной техники (бывший Реактивный научно-исследовательский институт), в котором были разработаны «катюши» и ракетные снаряды для неё и для самолётов (их создатели – директор и главный инженер РНИИ Клейменов и Лангемак – были арестованы в 1937 году). Нудельман - ведущий конструктор ОКБ-16, представляющий его на выпускающем авиапушки 11-П-ОКБ-16 серийном заводе № 74, участник разработки пушки ТНШ-20 для танка Т-60 и Т-70 (впоследствии начальник и главный конструктор ОКБ-16). Рашков - ведущий конструктор ОКБ-16, создатель противотанкового ружья РЕС (Рашкова – Ермолаева – Слуцкого) и пушки РШР (Рашкова – Шенцова – Розанова). Это наводит на мысль, что на совещании вопрос шёл лишь об одном: чем и как уничтожать новейшие немецкие танки T-VI «Тигр» и Т-V «Пантера», САУ «Фердинанд». Скорее всего, вождь хотел получить от самих конструкторов точные данные об имеющемся в их войсках оружии, способном поражать немецкие тяжёлые танки, услышать рекомендации о наиболее эффективных методах применения разработок против мощной брони (об использовании в противотанковых снарядах вольфрамовых сердечников и т.п.). Примечательно, что именно в этот день, 5 июля, было принято постановление ГКО № 3692 «Об освобождении Молотова В.М. от контроля за производством танков и возложении этих обязанностей на Берия Л.П.» (ему был поручен этот участок постановлением ГКО № 1250 от 6 февраля 1942 года, и звания Героя Социалистического Труда он был удостоен 30 сентября 1943 года «за особые заслуги перед Советским государством в развитии танковой промышленности в годы Великой Отечественной войны»). Что говорилось на совещании в Кремле, неизвестно. Мы можем лишь предполагать. Возможно, именно Грабин предложил военачальникам вести прицельный огонь 45-мм, а также новейших 57-мм противотанковых пушек по гусеничным тракам немецких тяжёлых танков, а затем добивать остановленные машины взрывчаткой и бутылками с зажигательной смесью. Мог он и рекомендовать размещать 76-мм противотанковые пушки не равномерно по фронту наступления немецких танков, а группами с интервалом, обеспечивающим пробивание их не лобовой, а бортовой брони. В связи со значительным увеличением толщины брони танковых люков немецкой тяжёлой бронетехники Костиков мог напомнить о том, что их способны пробивать созданные в РНИИ ещё в 1940 году для нейтрализации дотов «линии Маннергейма» бетонобойные и бронебойные бомбы с ракетным ускорителем, а также доложить о том, что «катюша» уже поставлена на ленд-лизовские «студебеккеры» и танковое шасси Т-60. В его активе была и информация о том, что в распоряжении Красной Армии имеются реактивные снаряды калибра 320 мм. Глухарев имел возможность доложить, что 37-мм авиапушки 11-П-ОКБ-16, установленные на истребитель Як-9Т (моторный вариант) и штурмовик Ил-2 (крыльевой вариант), начали войсковые испытания, участвуя в боевых действиях на Курской дуге. На тот момент это была автоматическая авиапушка самого большого калибра в мире (немцы применят в Курской битве пушки 37-мм и 50-мм, но это будут не авиапушки, а приспособленные для самолётов зенитные автоматы). Рашков мог рассказать о своём новом противотанковом ружье РЕС небывалого 20-мм калибра и его бронебойном 20-мм снаряде с вольфрамовым сердечником (только на Центральном фронте в боях было задействовано 432 ПТР - скорее всего, именно этого калибра). Чарнко разрабатывал 37-мм безоткатную десантную пушку ЧК. Сталин о развитии ВДВ не забывал и в 1943-м. Недаром 4 июня 1943 года было принято постановление ГКО № 3505сс «О дополнительном формировании 13 гвардейских воздушно-десантных бригад». В своём КБ Чарнко продолжал дело предшественника - Курчевского, репрессированного в 1937 году. Может быть, тогда Сталин и сказал по поводу трагической судьбы Курчевского: «Выплеснули ребёнка вместе с водой». И ещё интересный факт. Незадолго до Курской битвы, 19 июня, вышло постановление ГКО № 3612 «Об амнистировании со снятием судимости со специалистов Беркалова Е.А., Иконникова Е.П., Лодкина С.И., Смирнова А.Ф., Рафаловича Г.Н., Цирульникова М.Ю.». Все они были конструкторами-артиллеристами. * * * В завершение хотелось отметить, что в истории соперничества советских и немецких танкостроителей немалую помощь вермахту оказали предвоенные контакты с СССР в военно-технической сфере. Известно, что фирма «Порше» основные работы по тяжёлому танку выполнила совместно с советскими специалистами в 1920-х - начале 1930-х годов на территории СССР. После прихода Гитлера к власти она сумела вывезти изготовленные образцы в Германию под видом шасси «тяжёлых тракторов». В СССР на таком шасси на шести катках были созданы КВ-1 и КВ-2. А «Порше» эти шасси использовала для создания штурмового орудия «Фердинанд». Перед войной немцы, не исключено, получили «в порядке обмена» несколько экземпляров советских танков. Мы внимательно посмотрели, что о танках сказано в предвоенных советско-германских соглашениях. Оказалось, что в составленной в октябре 1939 года «Программе особых заказов и закупок в Германии» в разделе XII «Автоимущество» указано: «п.1. Последние образцы среднего и тяжёлого танка с полным оборудованием и вооружением - 2». Это означает, что немцы должны были поставить СССР два средних и два тяжёлых новейших танка (письмо наркома обороны Ворошилова в ЦК Сталину и в СНК Молотову, исх. № 3438сс от 20 октября 1939 г.). Отправлял ли СССР свои танки в Германию, так сказать, в порядке паритета, доподлинно неизвестно, но мы нашли в Интернете несколько немецких фотографий, на которых запечатлён танк КВ-2. При этом, как мы предполагаем, снимки могли быть сделаны в довоенное время. Понятно одно: немецкие конструкторы внимательно следили за советским танкостроением. И не случайно командующий 2-й гвардейской танковой армией генерал-лейтенант Ротмистров докладывал Г.К. Жукову: «Танк Т-5 «Пантера»... по сути дела, является полной копией нашего танка Т-34, но по качествам стоит значительно выше танка Т-34, и в особенности по качеству вооружения». Но это отдельная тема... На снимке: САУ-152 «Зверобой» из батареи майора Санковского (13-я армия Центрального фронта), его экипаж уничтожил в первом бою во время Курской битвы 10 танков противника. Автор Александр Осокин, Александр Корняков | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |